[Мрак]

А там происходило следующее. Филипыч, только приноровивший лом что бы отжать рычаг, вдруг почувствовал что по его голове течет что то липкое и вонючее, он непроизвольно дернул головой но струя масла ударила его по глазам. Филипыч на несколько секунд ослеп и в поисках выхода из ямы схватился за лом, который в свою очередь подкосил старенький домкрат. Поскольку колеса были вывернуты а ручник естественно не работал, автомобиль, слетев с домкрата клюнул в яму. Палыч стремительно метнулся в яму на спасение своего друга. Таврия тем временем все глубже заваливалась в яму обдирая краску правого крыла о ее края. Через минуту сторонний наблюдатель мог бы наблюдать такую картину. Два слесаря, изображая из себя атлантов, стоя по щиколотку в лоханке с маслом держали морду таврии. Эту картину маслом довершало собственно масло, продолжавшеся литься на головы бедолаг. В воздухе повисла угрожающая тишина. И в этой тишине особенно отчетливо и громко прозвучал женский официальный голос Кузьмича : "Московское время. Двадцать часов. А в Петропавловске-Камчастском вообще полночь..."
- Во врет, какая на хрен полночь. Все, ендец, смена кончилась, пошли домой - изрек Филипыч.
- А че, пошли, одобрил Палыч. Кто первый пойдет?
- Я пойду прокряхтел Филипыч под тяжестю машины, я сегодня на 15 минут раньше тебя на работу пришел мне первому и идти.
- Не, ты подумай , что же нам теперь до утра так стоять?
- До утра все равно не сдюжим, Пора сваливать.
На счет три они одним рывком сиганули на свет божий. Таврия, уже полностью ободрав переднее крыло о стеки, еще глубже зарылась в яму. Военный совет был недолог, но продуктивен. Совещавшиеся стороны в главном были единодушны. Машину из ямы надо вытаскивать. Расхождения были в мелочах. То ли сперва вытаскивать, потом водки выпить с горя, то ли наоборот. Победило мнение , что они при исполнении и вообще люди чрезвычайно ответственные, поэтому сперва рвать машину из ямы при помощи электротельфера. Палыч быстро примостил крюки за проушины двигателя, а Филипыч стал отталкивать борт машины от стенки ямы, ну что бы не ободрать крыло уж совсем до дыр. Стальные тросы тельфера натянулись как струна, а Таврию как заклинило в этой чертовой ловушке. Филипыч из последних сил отталкивал борт машины от края ямы, но это почти не давало эффекта. Он сделал последний отчаянный рывок, но не сделал поправки на то что его ботинки пропитались маслом и скользнув лицом по крылу, он брякнулся о землю. К удивлению Филипыча падение его сопровождалось жутким треском и металическим грохотом. Подняв голову он стал свидетелем сюрреалистической картинки. Глубоко зарвывшись боком в яму полулежала Таврия, точнее ее кузовная часть. Над ней на тросах тельфера покачивался вырваный с мясом двигатель в сборе с коробкой передач. Те еще немногие детали, которые соединяли его с кузовом, плавно как замедленном кино падали на дно промасленной ямы. Особо занятно было наблюдать как рассыпаются иголки триподов внутренних ШРУСов и прочие детали этой редкой по нынешним временам иномарки. Палыч снял кепочку, глубоко вздохнул и произнес, Вот и поменяли маслецо. С полки шкафа Кузмич торжественно вещал: "Труженики села не покладая рук, днем и ночью готовят технику для работы на полях. В ангарах кипит работа по замене смазочных материалов. "
- У, гад! Он еще и измывается! - И с этими словами Филипыч метнул в Кузьмича ключ на 32. Кузьмич поперхнулся и замолк.
Растерянность бедолаг была недолгой. Чего там, еще и не из таких передряг вылезали. До прихода клиента еще часов 12, можно вообще другую машину собрать, было бы из чего. Вот с чем, а с запчастями у ребят проблем не было. Вон их сколько у кладовки валяется, она же помойка, он же центральный склад. В общем через час машина стояла уже на колесах и даже со сменянной шаровой. Клиент просил - сделали. Еще за час провели ревизию раскуроченных деталей и их наличия на "центральном складе". Основные проблемы коснулись рассыпавшихся иголок трехшиповиков. Но и они были быстро решены. Нашли с десяток гвоздей, подходящих по диаметру, срезали с них шляпки и подрезали по длине. Где погнулось - выпрямили, где помялось - стукнули, где порвалось - подварили. Да еще подушки крепления двигателя пришлось поставить те, которые пару месяцев назад с этой же Таврии сняли. Кузьмич по-своему комментировал происходящее, он то напевал "А нам все равно...", то "Не кочегары мы не плотники.." и вообще "Нельзя быть красивой такой."
Последнее, наверное, относилось к раскуроченной Таврии. Так или иначе, к трем утра все было внешне приведено в состояние "как и было", единственным исключением было ободранное крыло и оставались сущие пустяки, масло, тосол и собственно процесс сдачи работы клиенту. Договорились, что завтра приедут на работу пораньше и разъехались по домам.
С утра Палыч купил банку масла, простецкой минеральной пятерки местного разлива и канистру тосола подешевле. В восемь утра он уже заливал все эту химию в мотор, а Филипыч тем временем что то запаздывал. Тут Палыч вспомнил, что клиент просил поменять ремень ГРМ. Вчера в этой суете про него совсем забыли - решил он. Палыч быстро снял ремень со шкивов и с удивлением обнаружил, что он в очень хорошем состоянии. Достав из багажника ремень на замену, он убедился, что тот то же еще ничего. Предстояло сделать нелегкий выбор между ними. Секунд пять в Палыче шла нелегкая борьба между совестью и жаждой наживы. Совесть как всегда уступила и ремень из багажника занял свое место под капотом, а новехонький ремень перекочевал в бездонные карманы комбинезона Палыча. Для полного порядка в банку из под синтетики были налиты остатки дешевой минералки и поставлены в багажник. Кузьмич почему-то запел "Наша служба и опасна и трудна". Палыч покосился на полку с Кузьмичем и взяв с "центрального склада" какой то порванный ремешок бросил его в багажник Таврии. Совершенно машинально Палыч хлопнул крышкой задней двери и увидел, как замке багажника благополучно вставлена связка всех ключей.
- Мать, перемать!.. А мы тут как муха на стекле ерзали без ключа зажигания. А он эка где.
На радостях Палыч ключем открыл водительскую дверь и крутанул стартер. К его великому удивлению мотор завелся и работал вполне прилично. Палыч заглушил мотор, нашел большую тряпицу и накинул ее на ободранное крыло. Тряпица лежала так так это делают в фирменных сервисах, чтобы якобы его не заляпать его грязными руками. Для встречи клиента все было готово. Оставалось только сделать умное лицо и склониться над мотором при его появлении. Ждать долго не пришлось.
Пришедший ровно в назначенный час Сидоров застал Палыча, любовно протиравшего чистой тряпочкой стекла его машины. Весь вид Палыча выдавал в нем спокойную уверенность хорошо и на совесть потрудившегося мастера. Он прямо любовался своей работой и последним штрихом этого труда оставались слегка запыленные стекла. При виде Сидорова он прямо расцвел в широченной улыбке:
- Ну вот, ваш Мерседес в совершенном порядке. Да уж, пришлось попыхтеть порядком с вашим автомобилем.
Со шкафа Кузьмич вставил свои три копейки. "Здравствуй дружок. Сейчас я расскажу тебе сказку..."
- А что все так плохо? - забеспокоился Сидоров.
- Ну шаровую ты сам видел, а вот ремень ГРМ очень вовремя поменяли, он даже при снятии совсем порвался, так что считай что тебе повезло. А еще смотри...
С этими словами Палыч извлек комплект разорванных в хлам подушек двигателя:
- Как ты на них ездил ума не приложу. Пришлось поставить новые. Точнее нижние совсем новые, а боковая уж извини слегка ухоженая. Мотор промыт, масло сменяно в общем с тебя 100 баксов.
- Ты что Палыч, побойся бога. За смену масла 100 баксов?
- Ну почему только за масло. Подушки махнуть, это же считай мотор снять пришлось. Ну, ладно, 75 и только как постоянному клиенту. Сидоров понял что больше послаблений не будет и со вздохом расплатился.
Из репродуктора доносилось "Поле чудес в стране дураков."
- Да, уважаемый! - продолжал Палыч. Масло-то что Вы принесли частенько подделывают. Конкретно про то, что у тебя ничего сказать сейчас нельзя но если почувствуешь что что-то не так, быстро меняй на другое.
- Так масло-то дорогое и фирменное... - начал было Сидоров.
- А ты, что думаешь, что дешевое кто-нибудь подделывать будет? Отрезал Палыч. Ну давай, с Богом.
Убедившись, что Сидоров пошел к водительской двери, Палыч тореадорским движением смахнул тряпку с изуродованного крыла и захлопнул капот. Сидоров дернул за ручку двери и Палыч похолодел - дверь снова была закрыта.
- Черт, Опять эта дверь дурит! - прошипел Сидоров. - Палыч, а ключи-то где?
- В замке зажигания, - промямлил Палыч.
Сидоров опять чертыхнулся и стал обходить машину, направляясь к правой двери. В мгновение ока Палыч извлек из комбинезона ножницы и с криком:
- Стой! Счас открою! - отточенным ударом вбил ножницы в личинку замка двери и провернул его. Дверь была уже открыта и Сидоров только тогда успел сказать:
- Палыч, а нафига ты мне замок сломал? У меня уже один сломанный есть. Правая дверь то у меня отродясь на замок не закрывается.
Палыч не знал что ответить. Промычал только "кто же знал, извини." За него вступился Кузмич. Голосом Черномырдина он глубокомысленно произнес "Хотели как лучше, а получилось как всегда". Сидоров только головой покачал, сел в машину и стал разворачиваться. Таврия скрипя и клокоча всеми механизмами двинулась из бокса. Был явно слышен процесс приработки ее частей. Но с каждым оборотом колеса, детальки вставали на свои места и машина удалилась за пределы ремзоны.